Браки, как известно, заключаются на небесах, поэтому брак не зря считается одним из семи таинств христианской церкви. Правда, в настоящее время количество церковных браков заметно уступает числу гражданских или отсутствию даже таковых, что и дает основания причислять к браку все что угодно. В 2018 году в Эстонии было заключено 6573 гражданских брака (из них нотариально 621), а церковных только 552. Рождений в 2019 году было 14 099, из них в зарегистрированном браке 6134, в свободном браке 6987 и вне брака 978. Это – исходный материал, который можно понимать по-разному.
Как это работает
Брак является одним из старейших общественных институтов как союз мужчины и женщины с целью создания семьи и воспроизводства населения. В христианском мире цель брака заключается исключительно в продолжении рода, еще строже обстоят дела в исламском мире, где брак является единственной возможностью духовного и физического общения между мужчиной и женщиной.
История гражданских браков восходит ко времени религиозного раскола в Европе, широкое распространение они получили во время Великой Французской революции, а сейчас во многих странах стали доминирующими.
В юридическом плане все связанное с браком регулируется соответствующими законами. В советское время это был Кодекс Эстонской ССР о браке и семье (1969), где функция брака определялась как «построение семейных отношений на добровольном брачном союзе женщины и мужчины» (ст. 1.2). Нынешний Закон о семье (1994, 2010) более суров, он сразу открывается декларацией: «Брак заключается между мужчиной и женщиной» (ст. 1.1). Такой подход копирует и Закон о сожительстве (2014): «Договор о сожительстве могут заключить два физических лица, из которых хотя бы одно проживает в Эстонии» (ст. 1.1).
По своей структуре все эти три закона более или менее идентичны в том смысле, что устанавливают порядок разрешения споров, возникающих в семейных отношениях. Разница состоит лишь в том, что в двух первых случаях имеется в виду традиционный брак, тогда как сожительство однополых пар не столько брак, сколько нечто бракообразное (бракоподобное, abielulaadne), хотя оно вполне могло бы стать составной частью Закона о семье, если подредактировать там ст. 1.1, а не пытаться заменить ее на аналог ст. 1.1 Закона о сожительстве, чего добиваются некоторые внепарламентские партии. Еще нелепей выглядело бы появление ст. 1.1 Закона о семье в действующей Конституции.
Сопутствующие обстоятельства
Закон о семье, как и следует из его названия, мог бы больше сосредоточиться именно на семье, поскольку в случае и брака, и сожительства речь идет лишь о разных форматах семьи. Закон о сожительстве (всего 26 статей) чем-то напоминает незаконнорожденного ребенка Закона о семье (231 статья), ведь однополые пары мечтают не «примазаться» к браку, а лишь легализовать свой семейный статус, ибо понимают, что, скомпрометировав понятие брака, ЛГБТ-сообщество только оставит о себе дурную память. Беды, накопившиеся вокруг семейной жизни, порождены не вылазками маргинальных однополых пар, а куда более серьезными проблемами.
Общество, к счастью, «узнало» наконец, что семья плодит не только взаимную любовь и уважение, но и семейное насилие, которое когда-то считалось нормой поведения. «Нормой» по сей день остаются родители-одиночки, каковых в 2018 году было около 42 тысяч, воспитывавших 56 тысяч детей, среди них матери-одиночки составляли 93%. Если в однополых парах дети сталкиваются с взаимоотношениями взрослых только одного пола, то дети с одним родителем вообще лишены возможности видеть семейную жизнь взрослых, что сказывается на их дальнейшей судьбе, особенно девочек.
С другой стороны, свободные браки ведь тоже являются сожительством, сожительством разнополых пар, число которых превышает количество зарегистрированных браков. В Законе о сожительстве не случайно упоминаются зарегистрированные сожители (elukaaslased), как бы намекая на уместность включения этого закона в Закон о семье. Детей в свободном браке тоже рождается больше, чем в зарегистрированном: так, в 2019 году у зарегистрированных супругов, проживших вместе 10–14 лет, родилось 519 детей, а у таких же пар в свободном браке 1021, так что браку и без натиска однополых пар приходится несладко.
По оценке эмерит-профессора Вяйно Раянгу, брак оказался жертвой девальвации понятий, в результате которой университетами стали чуть ли не все второсортные институты, а профессоров развелось как собак нерезаных.
В качестве собирательного слова для брака (abielu) и сожительства (kooselu; точней: совместного проживания) он советует найти подходящее слово, например, ühiselu (жизнь вместе), как в свое время нашли слово вуз для всех заведений высшего образования. Может ли понятие семья объединить все варианты сожительства так, как сделал в свое время гражданский брак, не позволивший растащить сам брак по разным конфессиям?
