Конечно, годы берут свое. Павлу Иосифовичу в январе будет 98, стал подводить и слух, и ноги, и здоровье в целом. Это раньше он был заядлым дачником и не сидел без дела. Но с такой супругой, как Надежда Никитична, ему переживать точно не стоит. Несмотря на свой тоже достаточно почтенный возраст, супруга не перестает заботится о своем дедке, как она ласково его называет, и об уюте в доме. А вспоминая об их жизни и прошлом, Надежда Никитична периодически уточняет что-то у мужа и спрашивает его мнение. Ведь для нее он всегда был и будет старшим товарищем и опорой в жизни.
Мама не знала
– Вы поженились в 1949 году. Долго были знакомы до этого?
Н.Н.: – Муж жил на северном Сахалине, оттуда была его семья. В 1945 он освобождал южный Сахалин и остался там работать в рыбной промышленности. А я сама из Ростовской области. Закончила рыбный техникум в Ростове-на-Дону и в 1948 году была направлена на Сахалин на три года. Так мы и встретились по работе: я плановик, он в плановом отделе работал.
– Помните, как впервые увиделись?
Н.Н.: – Мне он казался таким взрослым, все-таки на целых семь лет старше! Я тогда даже и не мыслила ни о чем, мне было 19, когда мы встретились. Это он проявил инициативу.
– Чем покорил?
Н.Н.: – Записочки писал. Передаст какое-нибудь дело мне, а там записочка: «встретимся сегодня, пойдем на танцы». После войны еще ничего не было, ни ресторанов, ничего такого особенного – вот ходили на танцы в Дом советской армии. Поженились через год, мне было 20 лет, и пришла к нему в семью. Была мама жива, был младший брат, рядом жила его старшая сестра с семьей. В 21 год родилась у нас доченька, вот так мы жили.
– Ваши родители не были против, что вы так рано замуж выходите?
Н.Н.: – У меня одна мама, она нас троих одна воспитывала. Я маме написала, когда уже вышла замуж. Она даже не знала ни о чем.
Мы пошли, подали заявление – до какой степени наше поколение было неопытное и наивное – и я думала, что, раз подали, то все, мы уже муж и жена.
Как сказал он, ведь он старше, я так и считала. Так мы и отмечали всегда эту дату – 25 июня. А через три дня нам надо было прийти за документами. И я только недавно обнаружила, что в свидетельстве о браке написано 28 июня 1949 года. Хотя в моем советском паспорте – 25.
– Вас всегда устраивала позиция, что муж в семье главный?
Н.Н.: – Да, конечно. Я всю жизнь жила так: он старше, жизнь лучше знает, все будет, как он скажет. Любовь, может, и проходит, а уважение друг к другу – это важно. Я всегда была ведомая, а он ведущий.
Ни одного знакомого лица
– Как вы попали в Эстонию?
Н.Н.: – Дочка закончила в Ленинграде Горный институт, вышла замуж и приехала за мужем в Нарву, он отсюда. А мы потом в 1980 году перебрались сюда, чтобы быть поближе к ней. Так как на Сахалине на пенсию выходили раньше, женщины в 50 лет, мужчины в 55, то когда решили переехать, уже были пенсионерами.
– Сложно было так кардинально изменить жизнь еще и в таком возрасте?
Н.Н.: – Сложно, конечно. Мы переехали сюда, уже обосновались маленько, а деда в 83-м, кажется, поехал на Сахалин в гости. Брат там жил, племянник с семьей. И так он ностальгировал, хотел вернуться, тянуло его туда, скучал! Я сказала: «Дедка, как хочешь, но я тебя предупреждаю, что никуда не поеду». А он говорит: «Куда ты денешься?». Но я и так тяжело оторвалась оттуда – приехала в 19 лет, а уехала пенсионеркой в 51 год. И вот он звонит с Сахалина: работу нашли, в общежитии комнату дадут. Но я же предупреждала, что никуда не поеду. Ну ничего, вернулся обратно.
У нас, когда мы жили на Сахалине, с водой проблемы были, горячей не было. Титан был. С отоплением проблема, со светом проблема, то всего разом не хватало… Ужасные были условия, хотя мы как-то не страдали от них особенно. Я даже ездила стирать в соседний город Чехов в прачечную. Но возвращаться в такое обратно я совсем не хотела!
П.И.: – Да, тяжело было. Но как бы ни было, а больше 30 лет прожили там, и было хорошо, не жаловались.
– Легко адаптировались в Эстонии?
Н.Н.: – Здесь дочка, внучка – это согревало. А так выходишь, и поздороваться не с кем. Это был, конечно, дискомфорт. Ищешь, ищешь глазами знакомое лицо, а никого. Если бы мы работали, то, конечно, было бы больше общения. Но скрашивало то, что внучка всегда была у нас все выходные, все праздники. Главное, что рядом была дочка с семьей.
У меня половина Ростовской области родни. И потом каждый год к нам то с Сахалина кто-то приедет, то из Ростовской области. В сезон по три-четыре семьи, все время гости-гости-гости. Пока была возможность, в советское время все к нам приезжали. Мы с дедкой даже несколько раз на кухне спали на полу – столько гостей было в доме. С нами мама моя еще была здесь, перевезли ее, но она была уже совсем старенькой.
– Когда СССР развалился, не было растерянности, что вы внезапно оказались в другом государстве, отрезанные от родни?
Н.Н.: – Конечно, было такое. Было очень тяжело перенести это. Как это так – нам не выехать, никому к нам не приехать, как это можно? Это очень тяжело перенесли.
– Не было тогда мысли все-таки вернуться на Сахалин?
Н.Н.: – Мы уже были такие, что не было возможности работать, жилья там не было. Дочка с семьей тут, внучка здесь родилась. Куда мы уедем? Уже нет. Хотя много знакомых уехало. Правда, мы, как только все это произошло, пошли с дедусей и взяли российское гражданство. Нам же другого не иметь, а без гражданства было боязно. Так что мы остались гражданами России. А внучка и правнуки уже здесь родились, эстонский знают…
Без свадьбы и колец
– Правнукам рассказываете про жизнь в России?
Н.Н.: – Знаете, а они не интересуются. Младший правнук как-то в третьем-четвертом классе спрашивал, как войну пережили. А сейчас правнуку уже 17, другие мысли. Я рассказала, что знала. Мы, правда, в оккупации были всего четыре месяца. Очень голодными были и четыре военных года, и три моих студенческих. Очень голодные.
– Когда вы поженились, страна еще не восстановилась после войны. Тяжело было строить семейную жизнь в такое время?
Н.Н.: – Тогда государство объявило заем для восстановления народного хозяйства, и мы должны были один оклад в год отдавать, потихонечку его высчитывали. Но мы понимали, что должны помочь стране.
П.И.: – На Дальнем Востоке были льготы: полгода отработал – 10% надбавка к окладу. И так в течение пяти лет зарабатывали на двойной оклад. Кадры там закреплялись. Но это была приграничная зона, попасть туда можно было только по пропускам, как и на Сааремаа в советское время.
– Свадьбу не отмечали?
Н.Н.: – Какая свадьба, что вы? Мама его сварила бражку, три мои подружки пришли. Я тогда впервые попробовала алкоголь, мы ж не знали ничего этого. Вот тогда посидели, и все. У нас даже колец не было. Дочечка уже поступила в институт, когда я получила премию и купила кольца себе и мужу. 132 рубля, как сейчас помню. Он, правда, не стал носить, сказал, что неудобно, когда здороваешься и руку пожимают.
– Не были против, что муж не хочет носить обручальное кольцо?
Н.Н.: – Нет. Тогда даже не было такого, что на правой руке кольцо – это женатые, на левой – разведенные. Мы такого и не знали. Так вот и проскрипели вместе 70 лет.
– Что по жизни помогало вам преодолевать все трудности?
Н.Н.: – Я не устану повторять, какое счастье, что мы вместе. Это самое большое счастье свыше. Для меня семья – это самое важное в жизни. Иначе зачем тогда все это? Любую ситуацию можно решить, к любому делу можно подойти с хорошей стороны.
Дочка у нас родилась единственная, внучка одна и два правнука. Чего еще желать в наши годы? Главное, что мы все рядом. Дочка недалеко, внучка через дорогу живет со своей семьей. Старший правнук заканчивает университет в Таллинне, а младший в Нарве в школе.
Все праздники вместе
– У вас есть какие-то семейные традиции?
Н.Н.: – В моей семье было так. Жили дедушка с бабушкой, три тети, два дяди и я. И пока не сядет дедушка за стол, никто кушать не начинает. Вот такое было уважение в семье. Так оно, наверное, и передалось, что семья – самое важное.
А внутри нашей семьи главная традиция – отмечать вместе все праздники. Новый год, дни рождения, годовщины мы всегда вместе отмечаем своей семьей. Пока мы живы, все к нам приходят.
– Ссорились когда-нибудь с мужем?
Н.Н.: – Конечно, бывали и споры, но по мелочи. Он ходил на охоту, на рыбалку. Весь Сахалин прошел с ружьем и с удочкой. Все выходные, праздники он в лесу. А дома-то тоже надо бывать! Вот по этому поводу бывали споры. Он обещал, что в следующие выходные никуда не поедет – и опять то же самое.
– Никогда не было мысли разойтись?
Н.Н.: – У меня в жизни не было примера, чтобы кто-то из родственников разошелся. Дедушка с бабушкой прожили 60 с лишним лет, дяди с тетями тоже. Даже никогда мысли такой не возникало.
П.И.: – Ничего, доживем и до 100 лет!
Н.Н.: – Я не против!
