Современное общество пустило настолько прочные корни в цифровую реальность, что мы уже не в состоянии представить себе, что можно жить вне ее.
Потеря смартфона воспринимается как катастрофа в моменте – ведь в этом устройстве размером с плитку шоколада умещается буквально вся жизнь. Контакты людей и организаций, клиентская база, карты магазинов, аптек и т. д., банковские приложения, личная почта, счета, фото и видео за несколько лет, документы, авиабилеты и так далее, и тому подобное. Человек без смартфона беззащитен, несовременен и в какой-то степени жалок – как бегущий за уходящим поездом пассажир.
Чужой среди своих
В роли таких пассажиров сегодня ежедневно оказываются пожилые люди. Робеющие перед бесконечными новшествами, не понимающие, «на какую кнопку жать?», забывающие собственные адреса электронной почты и пароли от своих (созданных для них детьми) аккаунтов в соцсетях, предпочитающие вовсе откреститься от «этих ваших интернетов», чем пытаться влиться в ряды успешных пользователей. Не все, конечно. Но таких очень, очень много.
Перефразируя выражение No man’s land (Ничья территория), о нынешнем положении в обществе можно сказать No old man’s land – Территория не для старых. Ибо что происходит сегодня с людьми, живущими вне цифрового пространства? Они просто выключаются из жизни вообще. Их не учитывают. Их словно вовсе нет.
Человек, у которого дома нет ни компьютера, ни смартфона, и телефон у него всего один – с кнопочками и выдвижной антенной, купленный в начале 2000-х, во многих инстанциях вызывает удивление.
Знает ли этот человек, что у него есть адрес электронной почты, которую создало для него государство, и что государство с ним общается через нее? (почта выглядит так: ваш личный код @eesti.ee, например Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. – прим.ред.) Между тем извещение от государства – повестка в суд, приглашение на выборы и т. п. – на этот адрес считается доставленным спустя 30 дней. И если адресат его не прочитал – сам и виноват.
Инфотелефоны ведомств, куда может обратиться такой человек, голосами приветливых барышень отправляют его искать нужную информацию на сайте ведомства: «Там все подробно написано, до свиданья!»
Фирмы, предоставляющие услуги, например, по аренде инструментов, предлагают для оформления заказа заполнить форму на сайте. То же самое делают фирмы по доставке продуктов. А по телефону заказы не принимают.
Крупные компании отказываются выставлять счета на бумаге – зачем тратить ресурсы, если есть бесплатная электронная почта.
Инкассо-фирмы отправляют уведомления путем CМС – без учета того, что человек может не уметь их читать и узнает о своих проблемах тогда, когда предпринимать какие-то шаги слишком поздно, когда все решения вынесены и остается только платить по огромным счетам.
Фотографии близких остаются в их смартфонах – карточки больше не печатают для альбомов, ведь есть виртуальные галереи… куда наш внецифровой человек не может зайти.
Зато такой человек целиком и полностью открыт для разного рода афер и мошенничества. Ведь каким образом распространяют свои предупреждения, разъяснения и предостережения государство, полиция, банки, департаменты? Преимущественно – через сайты, соцсети, э-мейлы и т. п. Поэтому внецифровой человек так легко и ведется на разные уловки, воспринимая как невероятную удачу, что некое ведомство в кои-то веки снизошло до него и позаботилось о нем… Да к тому же еще на понятном языке.
В мире исчезающих возможностей
Наступление на все русское ставит пожилого человека в еще более тяжелое положение. Закрываются русскоязычные источники информации. Сайты департаментов (пока не все, но тенденция уже намечена) прекращают финансирование русскоязычных страниц и существенно урезают их содержание, исчезает русский текст с этикеток товаров, даже указательные таблички в медучреждениях и объявления на русском языке на вокзале оказались под запретом.
Да, можно задать резонный вопрос – как же это вы всю жизнь прожили в Эстонии и не овладели языком? Тут ответы могут быть разные. Не было необходимости, не было времени, не было желания, не было способностей – не всем же языки даются легко, тем более что эстонский – один из сложнейших языков Европы.
Но есть ли смысл пенять Василию за то, чего он Васяткой не выучил, о чем впоследствии горько пожалел? Время ушло безвозвратно. И так же, как человека без цифровых навыков, современное общество выключает и человека без госязыка. Как будто его нет. Словно вообще не существует.
Нет языка – это все равно, что нет компьютера, и наоборот. Это значит – нет полного спектра услуг, нет доступа к исчерпывающей информации, нет возможности задать вопрос и получить понятный ответ. И зачастую нет возможности узнать о своих правах или как-то попытаться их отстоять.
Человек в мире захлопнутых дверей. И выхода нет.
