О чем говорят шведы?
По сообщениям печати (шведской и финской) 23 января нынешнего года в парламенте Швеции (Риксдаге) экономист Кристиан Стейнбек выступил с лекцией об экономических вызовах ветроэнергетики. В основу разговора были положены официальные годовые отчёты ветроэнергетических компаний и данные о финансовом положении 91% ветровых электростанций в Швеции.
Основываясь на исследовании данных, докладчик пришел к выводу, что ветроэнергетика способна существовать только за счет масштабной финансовой государственной поддержки или неприемлемо высоких цен. Цифры показали, что в 2017–2023 гг. затраты на производство «зеленой энергии» превысили выручку от её продажи.
Ученый объяснил депутатам парламента, что фактический срок службы ветрогенераторов оказался равным 12–15 годам против проектных 20–25, а затраты на техническое обслуживание увеличиваются по экспоненте начиная с 4 или (в лучшем случае) 6 лет после ввода в эксплуатацию.
Он обосновал несостоятельность повышения высоты размещения крыльев ветрогенераторов. Оказалось, рост их производительности в зависимости от высоты не покрывает издержек от увеличения структурной нагрузки.
Правоту Стейнбека подтвердила практика. Три известные шведские ветроэнергетические компании, начавшие деятельность в 2019–2021 гг., без мощной господдержки обанкротились. Оказалось, несмотря на субсидирование суммой в 300 млрд шведских крон (27 млрд евро) сектор этот – все равно убыточный, и перспективы его экономического выживания без роста стоимости энергии расчеты не подтверждают.
Ученый экономист показал парадокс получения электро-энергии от «бесплатного ветра». Получается, когда ветра много, выгоднее останавливать генераторы (особенно – с учетом государственной дотации на время отключения) поскольку временное перепроизводство энергии бессмысленно.
Не стану переписывать все резоны, приведенные в докладе Стейнбека по части технологически неустранимых потерь при нынешнем состоянии энергетический отрасли. Пример шведских политиков представляется мне заслуживающим внимания у нас.
Мир оценивает реальность
Ученых, сомневающихся в целесообразности сворачивания традиционных способов производства электроэнергии, – едва ли не больше, чем сторонников «зеленой энергетики». И, похоже, к голосу «реалистов» прислушивается все больше правящих политических элит.
Президента Трампа трудно причислять к ретроградам (главный его советник – Маск). Но в первые три дня после инаугурации США вышли из т. н. Парижского климатического соглашения. Без всякого шума и хлопанья дверьми продолжают «коптить небо» крупные экономики, потому что исходят из интересов расположенных в этих странах производств и приемлемого уровня цен за электроэнергию, которые платят их избиратели.
Эстония совсем недавно была страной с прекрасно работающей энергосистемой на базе двух мощнейших сланцевых электростанций. Страной, обеспечивающей себя сравнительно дешёвым электричеством. Наши ученые и технологи-практики разработали уже в нынешнем веке системы фильтрации для удаления из дыма от сжигания сланца «вредного» CO2.
И всё же политики спилили сук, на котором сидели производства и домохозяйства, стремясь продемонстрировать себя отличниками в борьбе с «потеплением» (в которое не верят целые академии наук многих стран и отдельные научные авторитеты).
Даже если допустить, что правда на стороне известной шведской школьницы, то неужели, когда крупнейшие экономики продолжают «курить» ископаемой сырьё, сплошь «зеленая» эстонская экономика спасёт экологию планеты?
Неужели ни у кого из «властей предержащих» не возник вопрос: почему у нас (при нашем климате) тысячи гектаров полей покрывают чешуей солнечных панелей, а там, где солнце светит по 300 дней в году, с такой энергетикой пока ещё только экспериментируют.
Мы за ценой тепла не постоим
Из того же ряда – «борбическая борьба» за теплосбережение в панельных жилых домах.
Данная эпопея прошла несколько этапов: начиналось все с замены деревяных окон на пластмассовые. Потом – утепляли торцы зданий. Дырявили панели, разводили плесень (поскольку не рассчитывали «точку росы»). И, наконец, перешли к ныне рекламируемой «полной реновации зданий», втягивающей жильцов в многомиллионные кредиты на сроки, превышающие для многих остаток жизненного пути.
Хотя практика многих крупных городов пошла не таким путем. Однако некоторые наши передовики все ещё стараются.
При этом никто из них не дал себе труд съездить в Германию, чтобы изучить их опыт трансформации панельного жилья.
Увы, недалеко время, когда (по опыту многих европейских городов) судьба наших панелек повторит судьбу зданий на Коплиских линиях. Эти дома будут сносить раньше истечения срока 20 или 25-летних кредитов.
