Настоятель православного храма преподобного Сергия Радонежского в городе Палдиски, протоиерей Игорь Прекуп рассказал «МК-Эстонии», стоит ли отождествлять Московский патриархат и Московского патриарха, возможно ли в перспективе объединение ЭПЦ МП и ЭАПЦ и поделился мнением по другим острым вопросам.
Напомним, на прошлой неделе министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс ездил в монастырь Пюхтицы, чтобы встретиться с игуменией Филаретой (в миру – Оксаной Калачевой) и обсудить, какие шаги монастырь может предпринять, чтобы прекратить подчинение Московскому патриархату. Игумения ответила, что монастырь самостоятельно не может оборвать связи с Московским патриархатом, у них нет на это права, и эстонское государство должно лично обратиться с этим требованием к патриарху Кириллу.
Представителей ЭПЦ МП пригласили на круглый стол, который состоится в день выхода этого интервью, 2 мая.
Отношение есть уважительное и неуважительное
– Общество, вне зависимости от того, верующие это или неверующие, воцерковленные или нет, находится сейчас в сильном напряжении. Как бы вы охарактеризовали то, что происходит сейчас вокруг ЭПЦ МП?
– Если очень мягко выразиться – искусственное создание нездоровой обстановки в стране. Не будем показывать пальцем, с чьей подачи.
То, что это притеснение – не на религиозной почве, а на почве отношения к религии, тоже несомненно. Потому что религия в себя включает довольно большой комплекс признаков. И туда входят не только такие аспекты, как молитва, частное и общее богослужение, исповедание определенных нравственных принципов и по возможности их осуществление на практике. Туда входит также признание определенных норм того религиозного сообщества, к которому человек принадлежит.
И тут можно делить христианство по конфессиям, потому что у каждой конфессии есть какие-то свои внутренние нормы, и они тоже входят в область религиозного сознания, в область религиозных ценностей. В частности, если говорить о православии, в область религиозных ценностей входит то, что называется каноническим правом. Каноны, церковные правила – это «ограда любви».
– Что это значит?
– Каноническое право – это вербальное выражение божественного права, которое основывается на том, что Бог открыл людям, дабы они могли спасительно веровать в Него и достойно чтить Его – на Божественном Откровении, которое сохраняется в формах Священного Писания и Священного Предания. Будучи составной частью Священного Предания, каноны как ограда любви – это правила, помогающие выстраивать отношения (как между личностями, так и между сообществами) на фундаменте заповедей Христовых, высшая из которых – двуединая заповедь триединой любви: к Богу, себе и ближнему.
Каноны следует понимать в первую очередь именно в этом контексте, делая поправку на Евангельскую основу, а потом уже в историческом аспекте и т. п.
Если канонические нормы воспринимаются вне контекста Евангельского духа любви и не ради его хранения и осуществления – это ложное прочтение, порождающее искаженное, законническое понимание, «подмену заповедей Божиих преданием человеческим», или наоборот – нигилистически-пренебрежительное отношение к церковным правилам. В частности, вопрос канонического подчинения и канонических связей – это чисто внутрицерковное дело, в которое извне вмешиваться принципиально нельзя. Это нарушение свободы веро-исповедания.
Почему я издалека начал об отношении к религии? Потому что есть уважительное отношение, а есть неуважительное. Уважительное предполагает определенное целомудрие, как бы невторжение, пока тебя не пригласили. А бывает другой подход, когда – ну-ка покажи, как у тебя тут что… ага, это надо подкорректировать, а это мне вообще не нравится.
Патриарх и Патриархат – не близнецы-братья
– К чему стремятся или чего боятся те, кто изо всех сил сейчас пытается отсечь ЭПЦ от МП?
– На мой взгляд – они просто пользуются моментом. Очень удобно, воспользовавшись поддержкой Патриарха Кирилла кремлевской политики (именно его поддержкой: не Московского патриархата, а Московского патриарха, перенося, однако, ответственность с Патриарха на Патриархат), просто взять и объявить весь Московский патриархат, как сначала хотели – террористической организацией, а после консультаций с умными людьми, решив, что это перебор, снизили до пособника терроризма или террористического государства, затем еще немного смягчили, но суть и последствия для ЭПЦ МП от этого не изменились…
– Все-таки человек на таком посту, как Московский патриарх, несет ответственность более глубокую, чем обычный человек, за свои слова…
– И слава Богу! Вот он пусть ее и несет! Почему за него нести ответственность должна вся Поместная Церковь и в том числе – Эстонская православная церковь Московского патриархата, которая находится в статусе автономии?
Если исходить из нормы, а не из порочной практики, то наша каноническая зависимость от Московского патриархата – минимальная. И уж точно для нас не обязательны личные высказывания ни Патриарха, ни тем более каких-то светских организаций вроде Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), который вообще если и имеет какое-то отношение к Церкви, то лишь косвенное, поскольку в нем председательствует Патриарх и участвуют некие архиереи и клирики. Но от этого они, организации, церковными не становятся! И тем более не является обязательным к исполнению то, что они там принимают.
Я к чему, собственно, веду. К сожалению, министр в своих интервью постоянно допускал подмену понятий. Для того, чтобы обвинять Московский патриархат в каких-то там ложных или политически опасных позициях, недостаточно высказываний человека, который имеет полномочия его представлять, но в русле того, что принято соборно, что одобрено соборным разумом, а все остальное – это его личное мнение.
– А кто же тогда выражает позицию Московского патриархата, если не сам Московский патриарх?
– Полноценно формулировать позицию, мнение Московского патриархата уполномочен Поместный Собор. Архиерейский Собор развивает и осуществляет эту линию. Поместный Собор очень редко собирается, архиерейский – все лица РПЦ в епископском сане – собирается регулярно, правда, он давно уже не собирался – сначала ковид помешал, теперь вот создавшиеся обстоятельства, но в любом случае – даже Архиерейский Собор не принимал той позиции, которая озвучена «Наказом» ВРНС. Более того, в этом «Наказе», может, чуть-чуть конкретнее что-то сформулировано, но ничего нового относительно того, что уже говорилось раньше и что озвучивалось Патриархом и некоторыми одиозными спикерами.
С чего вдруг все сейчас так всполошились? Ничего принципиально нового не случилось. Ну немного больше конкретики, да, прозвучало четко и внятно – «священная война». Но с чьей стороны оно прозвучало? Со стороны соборного органа, который представляет Московский патриархат? Нет! В таком случае, с какой стати обвинять весь Московский патриархат? С какой стати в этом обвиняют Эстонскую православную церковь МП?
Ладно, в Русской Церкви вообще и, в частности, среди тех, кто живет в России, можно найти без особого труда, кому этот «Наказ» по душе, бальзам на раны и т. д. А у нас хоть одного такого священнослужителя нашли, кто сказал бы – о да, «Наказ» наше всё, священная война, ждем не дождемся Путина на танке?.. Хоть одного такого нашли? Нет! (С иронией) Ах, наверное, они затаились и держат фигу в кармане… Предполагать можно все что угодно! Если речь идет о каких-то правовых мерах, то должны быть юридические основания, доказательства. Есть доказательства – предъявите. Нет – не гоните волну.
– Трудно убедить человека, который таких тонкостей не знает, что позиция Патриарха может идти вразрез с мнением организации, которую он представляет…
– Хорошо, допустим, что Московский патриархат действительно такая организация – вредная. И что? Оттого, что мы вот сейчас резко прекратим юридическое существование, это вредное влияние пресечется? Чик, и все хорошо? Ликвидировали головную организацию, и все такие: фффух, наваждение пропало, мы до сих пор были такие пропитанные кремлевской пропагандой, а сейчас пелена с глаз спала, свет узрели!.. Так, что ли, будет? Да наоборот!
Во-первых, не секрет, что в нашем обществе люди разных взглядов – в Эстонии вообще и в русскоязычной его составляющей в частности. В том числе и в той его части, которая собирается в православной среде. Люди разные, позиции, мнения, взгляды – все разное. Социальная задача священника – в том, чтобы положительно влиять на атмосферу общества. Это такое социальное служение.
И если приходит человек, которого плющит и колбасит от очередной инъекции Z-пропаганды, задача священника – его умиротворить. Ради его души, не ради общества даже, а ради того, чтоб в его душе стало поменьше всякой гадости и побольше того, что от Бога, что помогает быть в мире с собой, с ближними, с Богом опять же. Настолько, насколько возможно. И мы стараемся.
Чего добьется, не дай Бог, силовая структура, которая ослабит это служение священников, ослабит возможность влиять? Только того, что те, у кого кликушеские настроения, обретут своих вождей, и это под контроль взять будет невозможно. Что, от этого наше общество здоровее станет? Или лояльности прибавится? Что-то я сомневаюсь. Это нетрудно просчитать.
– Вы сказали о влиянии. На самом деле, какое влияние приходит оттуда, из руководства Московского патриархата? На что? Каким образом?
– Да практически никакого нет. С руководством контактов почти нет, в этом нет нужды. В Уставе оговорены условия, согласно которым, например, поставляются архиереи. Да, постановлением Священного Синода РПЦ, но после того, как у нас проходят выборы. Если обычного епархиального архиерея избирает Синод (наш), предстоятеля избирает Собор. Патриарх может и своих кандидатов предложить, но только предложить, выбираем-то мы. И потом того, кого мы выбрали, там утверждают и назначают. По нашему выбору в любом случае.
Продолжение на следующей странице...
1/2 
