Работа и ответственность
Геннадий Александрович рассказывает, что в свой первый рейс отправился уже через месяц после оформления на работу в Таллинне – на теплоходе «Синди» под началом знаменитого капитана Савицкого, и потом ходил в море начальником радиостанции на 22 судах торгового флота. Бывал в Африке, в Индии, в Бразилии, как он говорит – не был только в Индонезии, Китае и Японии.
«В то время работали мы в основном с азбукой Морзе, буквенная печать появилась позже. А перед праздниками ведь каждый вспоминает семью. Представляете, вдруг надо отправить сто телеграмм! Люди занимали очередь с ночи. Оператору на радиоцентре главное – в адресе ничего не напутать, потому что текст-то у всех примерно одинаковый – «Поздравляю, желаю…» и прочее», – рассказывает моряк.
В 1974 году, в Африке, Геннадий Александрович пережил гипертонический криз. Ему пришлось долго лежать в местной больнице, а затем – временно оставить плаванье. Когда после инсульта его привезли в Таллинн, он стал работать групповым инженером службы связи и электронавигации: 50 судов в сфере ответственности, как оператор первого класса он отвечал за работу радиостанций, эхолотов, гирокомпасов, лагов и другого оборудования.
«Мы были специалистами широкого профиля, мы же проходили всю навигационную аппаратуру, это давало мне право плавать на всех судах начальником радиостанции», – поясняет он.
В 1980 году, к Олимпиаде, эстонский флот получил новое пассажирское судно – морской автопассажирский паром «Георг Отс». Как объясняет Геннадий Александрович, на пассажирском корабле должно быть обязательно два гирокомпаса, две локационные станции, чтобы обеспечить безопасность пассажиров. А получили всего по одному, и оборудование надо было срочно монтировать, все контролировать.
«Тогда «Георг Отс» ходил все время по маршруту Таллинн-Хельсинки, и я частенько на нем сам выходил. А в 1986 году 3 октября нас вдруг направляют в Рейкьявик, – рассказывает Геннадий Александрович. – Пришли мы 7 октября, а 8-го туда прилетели Горбачев с супругой. Посольство там маленькое, помещений толком нет, где жить? Естественно, на судне!».
Как вспоминает моряк, Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна заняли всю верхнюю палубу, где капитан и старший механик освободили помещения только для них. Президентская чета жила в каюте капитана. Утром им подавали машину «ЗИЛ», которую тоже доставили самолетом специально для них. Помимо обычной охраны – человек 15 подводников, которые каждые два часа, пока «Георг Отс» стоял у причала, ныряли и осматривали подводную часть судна.
«А на поверхности я нес ответственность – мы закупили специальные радиостанции, и матросы стояли с этими радиостанциями, а если что-то подозрительное появлялось, они на мостик докладывали. Таким образом была организована охрана, – рассказывает Геннадий Александрович. – И когда они уже уходили, чтобы отправляться домой, нас собрали в зале на судне, поблагодарили нас. Вот такая была история – обеспечивал, кроме связи, безопасность первого лица государства».
В 1988 году Геннадий Александрович был избран председателем профсоюзного комитета всех береговых подразделений пароходства –1500 человек на берегу, 3500 человек плавсостав, женщин – 700 человек. Ясли, садики, пионерские лагеря – это тоже было на нем.
Альбертина Константиновна всю жизнь проработала в детском саду. Специализация у нее двойная – воспитательница и медсестра. Специалиста с такой квалификацией должны очень ценить, скажет любой современный человек. Но в те времена почему-то у воспитательницы-медсестры и зарплата была меньше, и отпуск короче, чем у просто воспитательницы.
«Я люблю детей маленьких. У меня, видимо, призвание – меня и дети любили, и родители любили. Меня дети многие мамой звали, – рассказывает она. – Я быстро пошла на повышение, стала педагогом. Работала в детском саду завода «Двигатель». Потом вернулась в Лугу, там уже работала педагогом, должна была перейти на работу в гороно».
Свой дом
В Таллинне у семьи сначала была комната в общежитии, которое его обитатели прозвали «телевизором» из-за расположения комнат – стоило открыть дверь, и из коридора, словно в телевизоре, было видно житье-бытье соседей. Прождать получения квартиры от государства можно было очень долго. Поэтому, когда в 1971 году вдруг предложили купить кооператив, Веселовы раздумывать не стали.
«Меня вызвал начальник пароходства, говорит, есть кооперативная трехкомнатная квартира на Сыпрузе, с видом на Старый Таллинн, кажется, 7100 рублей стоила она. «Будете брать?» Конечно, будем!» – Геннадий Александрович вспоминает, как собирали деньги в долг на первый взнос. А Альбертина Константиновна вспоминает об инсульте, который ее муж пережил в Африке в 1974-м. После этого ходить в море он уже не мог, и это, конечно, на доходах семьи отразилось.
«Я говорю ему: «Пока мы с тобой без штанов не остались с этим кооперативом, давай продавать эту квартиру, менять на меньшую». Мне в жизни везет на всякие случаи. Как раз в те годы политика Советского Союза в отношении репатриации в Израиль смягчилась, евреи стали выезжать. А продать государственную квартиру они не имели права, поэтому они скупали кооперативные квартиры, – рассказывает она. – Звонит нам один… товарищ, и говорит, что у него трехкомнатная в хрущевке, и он согласен с нами поменяться. И нам вернули первый взнос за кооператив и еще какую-то сумму – у нас же прекрасная квартира была».
Потом были бесконечные хлопоты – мебель нельзя было купить без ордера («Вот такие времена были», замечает Геннадий Александрович), достать необходимые в хозяйстве вещи тоже было непросто. Выросли и обзавелись семьями дети, и связанные с «квартирным вопросом» трудности тоже пришлось преодолевать.
Снова помог случай.
«Когда наступил крах СССР и из Эстонии массово начали уезжать уже русские, вот эту квартиру, где мы с вами разговариваем, я купила за три тысячи долларов, – говорит Альбертина Константиновна. – Тогда это были не копейки. Муж был в рейсе, и я ничего ему не сообщила. У меня тысячи не хватало, я взяла в долг у знакомого, сделала ремонт, перевезла в квартиру только секцию, остальное купила все новое».
Встретив мужа из рейса, она сказала, что знакомые попросили за квартирой посмотреть во время их отъезда, и надо зайти полить цветочки.
«Привела его сюда. Он сразу говорит: «Какая квартирка, нам бы с тобой такую». Прошелся, посмотрел, что большая прихожая, в спальне двуспальная кровать, а потом спрашивает – а в эту комнату можно зайти? Я говорю – зайди. И он открывает дверь и видит нашу секцию, которую на перекладных привезли из Луги. Он обалдел!» – смеется Альбертина Константиновна.
Долг, конечно, тяжело было отдавать. Стало ясно, что Эстония вот-вот станет самостоятельной, и Эстонское морское пароходство, скорее всего, ликвидируют. Геннадий Александрович прошел медкомиссию и еще успел трижды на «Ленинской гвардии» сходить в дальнее плаванье и заработать.
Любовь крепче алмаза
Бывает нередко, что семьи моряков, списавшихся на берег, распадаются. Тогда говорят – семейная лодка разбилась о быт.
Геннадий Александрович и Альбертина Константиновна сумели сохранить свои драгоценные отношения. Это видно по их взглядам, жестам, выражению лиц, по тому, как они трогательно заботятся друг о друге, как друг друга слушают.
60 лет они вместе и знают друг о друге все. Вместе занимаются дачей, заботятся о внуках.
«Алла женщина очень гордая, никаких не позволит вольностей», – говорит о своей жене Геннадий Александрович.
«Он не хозяйственный человек, все на мне. Если сахар насыпает, он обязательно просыпет, наливает – прольет… Иногда сержусь на него, а иногда просто жалко, – говорит Альбертина Константиновна, и при этом оба они улыбаются. – Просто у меня такой характер – я, видимо, однолюб. И никого другого мне не надо».
В чем секрет их крепких, как алмаз, отношений? Им непросто ответить на этот вопрос. Они снова вспоминают молодость и любовь с первого взгляда… Настоящую. Единственную.
«Верность и любовь. И терпение», – наконец серьезно произносит Альбертина Константиновна.
«Ассоль все-таки – моя», – ласково говорит Геннадий Александрович, и глядя друг другу в глаза супруги смеются.
2/2 
