За 20 лет (с 2000 года по 2020 включительно) число жителей старше 65 лет у нас практически удвоилось: было 17 580 человек, стало 34 173. В Таллинне к началу нынешнего года каждый пятый горожанин – старше 65 лет (таких 84 000). То есть пожилых жителей в столице больше, чем, например, население Нарвы.
Недавно вице-мэр Таллинна Бетина Бешкина собрала круглый стол специалистов по социальной сфере, чтобы понять, какие проблемы геронтологического городского сообщества ждут решения и какими такие решения могут быть.
Дома и стены лечат
Три выступивших на встрече практика: Надежда Конева – руководитель Ласнамяэского центра по уходу, Яаника Луус – директор Ируского пансионата и Вадим Рывлин – исполнительный директор Еврейской общины сошлись в том, что принятая в Таллинне система ухода за одинокими пенсионерами «на дому» абсолютно верная, и пока пожилой человек может сам за собой ухаживать (при поддержке приходящей помощницы), ни в коем случае не надо лишать его привычной среды обитания. Какими бы хорошими ни были условия содержания стариков в пансионатах – дома лучше. Потому (полагают организаторы ухода за пожилыми горожанами) двигаться необходимо в этом направлении. А «родные стены» могут меняться. Можно заметно улучшить поддержку пожилых людей «на дому», если домом окажется квартира в специальном здании с развитой системой поддержки (круглосуточно работающим медицинским пунктом, кулинарией и кафе, развитыми общественными пространствами для общения и организации досуга). Такие дома с различной площадью квартир стали обыденностью в Берлине и некоторых других городах старой Европы. Один почти такой дом есть в Таллинне (хотя он и не совсем «квартирный») .
Но, оказывается, мало создать дом с соответствующими функциями. Немедленно возникнут правовые и экономические проблемы перемещения в оазис пенсионного счастья. Социальная помощь в такой форме должна начинаться с решения судьбы имеющейся у пенсионера квартиры.
Перепись населения и жилья 2021 года показала заметную связь площади жилья на одного человека и возраста жильцов. Если площадь городских квартир у их обитателей в возрастной группе от 20 до 24 лет составляет немногим больше 15 кв. м на человека, у возрастной группы 45–49 лет – около 25 кв. м, то в группе возраста 75–79 лет площадь квартиры на человека почти 40 кв. м. То есть экономическая основа для смены большой квартиры на одно- или двухкомнатную квартиру в специальном доме у пожилых людей имеется. Но реализовать «перемену стен» старикам не просто. Начиная от продажи (или сдачи в аренду) имеющейся квартиры и организации перемены места жительства этим должна заниматься специальная социальная служба, которой пока нет, но необходимость в ней «стучится в дверь».
Возраст не приговор
В нынешней цифровой экономике, создающей совершенно новую структуру рынка труда, а также условий общения и досуга, пожилые люди часто оказываются на обочине жизни из-за цифровой неграмотности и примитивизации представлений муниципальных культуртрегеров об их культурных запросах.
Член админсовета района Хааберсти, магистр экономики Андрей Вайнгорт с юмором рассказал, как призванная облегчить жизнь современная среда цифровизированных услуг лишает пенсионеров возможности их получения вообще. «Андрюша, вызови, пожалуйста, такси», – таким образом решает проблему дедушка докладчика, поскольку пользоваться соответствующим приложением не умеет. Не умеет заказать продукты, купить билеты на концерт, найти мастера для ремонта антикварных часов и т. д. И это массовый случай. По крайней мере, в группе населения «70+». Периодически социальные службы города проводят бесплатные курсы компьютерной грамотности для пожилых людей, но в определенном возрасте вербальная учеба проблему не решает. Память, увы, не сильная сторона стариков. Дружба с техникой возможна только после многоразовых тренингов, чтобы появилась «память тела». Для этого нужны инструктора и методики.
Неплохо бы помочь способным работать пенсионерам в сфере услуг самого широкого спектра, для чего требуются базы данных и умение ими пользоваться. Например, общеизвестно, что среди школьных учителей преобладают лица пенсионного возраста. Но в условиях удаленного обучения школьников было нелегко найти репетитора, особенно для занятий с малой группой (по 3–4 учащихся). Также нелегко найти помощника для мелкого ремонта и решения других бытовых проблем.
Совершенно не развита система организации интеллектуального общения и развития. Пожилым людям сегодня несложно самореализоваться в хоровом пении, вязании или плетении кружев. Но совершенно отсутствует возможность оказаться участником клуба (в исходном значении слова). Клуба как места живого общения, где просто найти собеседника-театрала или поучаствовать в острой политической дискуссии. Статистика утверждает, что в Швеции пожилые люди, как минимум, состоят одновременно в пяти различных некоммерческих организациях и клубах. В США цифра еще выше. А мой опрос 30 пенсионеров выявил только одного человека – участника фитнес-клуба.
Не существует такой формы самоорганизации как «квартирники» или «антикафе». Когда-то Таллинн был известен как город, где в маленьких кафе часами проводили время пожилые дамы, специально одевавшиеся для такого «выхода в свет». Но при сегодняшних соотношениях размера пенсии и цены чашечки кофе (тем более, кофе с булочкой) такие встречи позволить себе могут немногие.
Открывая встречу за круглым столом, Бетина Бешкина заметила, что ее коробит термин «возраст дожития». Организованный ею разговор вселяет надежду, что в Таллинне реализуется другое понятие – «активное долголетие».
