Учительницей оказалась молодая блондинка, эстонка. В отличие от привычных нам со школы «Светлан Ивановных» или «Марий Васильевных» ученики называли своего преподавателя просто «Õpetaja» (учитель). Урок был посвящен подготовке к предстоящей контрольной работе.
Каждой группе раздали по теме, они составляли плакаты, затем менялись, что-то дополняли. В общем, работа шла полным ходом. Обсуждали задание ученики достаточно громко, и находившийся во время урока в кабинете другой учитель истории (русский) неоднократно делал замечания по поводу дисциплины.
{jb_quote}
Молодая учительница против такой активности учеников не возражала и не указывала, на каком языке они должны вести дискуссии между собой.
{/jb_quote}
Ученики переходили на государственный язык лишь в том случае, когда хотели обратиться к преподавателю. Из другого конца класса послышалось тихое: «Так эстонцы все-таки проиграли?» Тут же молодой человек не упустил возможности спросить то же самое у проходившего мимо русскоговорящего учителя на родном языке.
Подошло время отвечать у доски. В первых трех группах отдувались парни. Пользуясь записями и вставляя русские «ну, как бы..» и «короче», они рассказали все что надо. Стоит отметить, что учительница ни разу не поправила учеников с точки зрения грамматики, а в конце еще и похвалила за то, что лаконично рассказали обо всем, что от них требовалось.
Четвертую группу представляла девушка, отвечавшая очень даже хорошо. Не пользуясь шпаргалками, а лишь изредка поглядывая на нарисованный их группой плакат, она рассказала все идеально и без запинки. Контраст в знании языка разными учениками в этом классе налицо, и он огромен.
При этом ни один новый отвечающий у доски не стеснялся, не мялся, языкового барьера не чувствовалось. Отчасти это заслуга учителя. Видимо, ей удалось создать такую атмосферу в классе, что дети не боятся поставить слово не в том падеже, зная, что ругать их за это никто не станет.