Весной 2005 года, ровно девять лет назад, после обвала правительства Юхана Партса, формирование нового кабинета было поручено Андрусу Ансипу. Представители Партии реформ, Народного союза и Центристской партии собрались, чтобы договориться о сотрудничестве, в ресторане Küüslauk поблизости от таллиннской Ратушной площади. Отсюда и название «чесночная».
И тогда, как и сейчас, самым трудным было достижение компромисса между правыми реформистами с одной стороны и левоцентристами в лице «народников» и партии Сависаара с другой. И тогда, как и сейчас, левые требовали повысить пенсии по старости, предоставить налоговые и/или иные льготы многодетным семьям, увеличить необлагаемый подоходным налогом минимум. А правые настаивали на продолжении снижения подоходного налога с частного лица до 20%.
И тогда, как и сейчас, устраивающий всех компромисс в конце концов был найден.
Только сейчас в роли центристов и «народников» выступают социал-демократы. Но старшим партнером по-прежнему остается Партия реформ...
С этого ракурса многие действия главных фигур на политической шахматной доске приобретают новый, гораздо более осмысленный вид.
Эмоции тут ни при чем
Взять хотя бы отказ Сийма Калласа от формирования новой коалиции. Почему-то аналитиков больше всего интересует эмоциональная сторона, по которой он это сделал, а также причины, по которым Партия реформ «не заступилась» за своего создателя и ведущего претендента на пост главы правительства. Вероятно, многих ввела в заблуждение фраза, завершающая «отказное письмо» Калласа: «Мое решение полностью одобрено моей семьей. Мы все не железные».
И при этом как-то уходит в тень последнее предложение: «Я хочу сделать в жизни еще что-нибудь интересное».
Вся карьера Сийма Калласа доказывает, что к нему неприменимы такие понятия, как «эмоциональный срыв» и тому подобные сантименты. Конечно, можно возразить: мол, все на свете когда-нибудь происходит в первый раз. Но сегодняшняя ситуация – не тот случай.
Этот человек показал себя как хладнокровный профессионал, умеющий не только планировать свои действия,
но и предусматривать возможные ответные ходы оппонентов, адекватно реагировать на неожиданные ситуации; держать удар при возникновении непредвиденных обстоятельств, принимать в ответ пропорциональные решения и последовательно реализовать их.
Мог ли он не знать, или хотя бы не предполагать, что в эстонском истеблишменте имеется как минимум пара-тройка его доброжелателей, которые захотят напомнить о «черных пятнах» в его биографии? Сийм Каллас – не мог. Тем более что тема эта поднималась уже не первый раз.
Так в чем же дело? Почему этот «человек-компьютер» спасовал перед достаточно простенькой для фигуры его масштаба задачкой?
Смена идеологии
Когда в феврале 2012 года Андрус Ансип впервые публично объявил о своем намерении уйти с поста премьер-министра и об отказе формировать следующее правительство, то уже через несколько дней прозвучал комментарий Сийма Калласа: «В Эстонии беспрецедентно долго у власти было правительство с одной идеологией!».
По сути, это было «пристрелочной» акцией, призванной исподволь подготовить общественное мнение к грядущему изменению этой самой идеологии. Нынче такой момент настал. Союз Отечества и Республики как партнер по коалиции стал балластом для реформистов. Однако идти на открытую конфронтацию с ними прежнему премьеру было не с руки.
Другое дело – политик европейского масштаба, каким стал «крестный отец» Партии реформ за годы своего пребывания в высших структурах Евросоюза.
Своим участием в консультациях с руководством Социал-демократической партии Каллас уже на начальном этапе освятил эти контакты, придав им совершенно иной статус, чем если бы этим занялся любой другой из действующих на внутриреспубликанском поле игроков. И в своем письме Каллас дополнительно делает акцент именно на том, что «команда переговорщиков проделала большую работу, и ... есть основание полагать, что Партия реформ и Социал-демократическая партия вот-вот сформируют хорошее и отвечающее чаяниям народа коалиционное правительство».
«...еще что-нибудь интересное»
На этом фоне яснее становятся и причины выбора кандидатуры на пост премьер-министра. Для большинства аналитиков Таави Рыйвас стал более чем неожиданной фигурой. С точки зрения экспертного сообщества, наиболее вероятным преемником Калласа считался Ханно Певкур. В комментариях по этому поводу высказываются какие угодно соображения, кроме, на мой взгляд, самого вероятного. Певкур слишком многое значит для Партии реформ, чтобы подставлять его на период, оставшийся новому правительству.
За один год сделать что-то значительное вряд ли удастся, а вот испортить имидж очень даже можно. Проще пожертвовать для этих целей фигурой менее весомой. При этом Рыйвас в играемой им сегодня роли окажется фигурой, гораздо более поддающейся управлению со стороны «старших товарищей по партии», чем нынешний министр юстиции, который уже имеет приличный вес как самостоятельный игрок.
И, наконец, последнее – не по степени важности, а хронологически – соображение, делающее всю комбинацию совершенно беспроигрышной и для Калласа, и для всей Партии реформ.
Его нынешний «уход» оформлен более чем красиво.
Это жест человека, который стоит выше межпартийных и тем более межличностных мелочных дрязг. К нему в полной мере подходит определение «государственного деятеля, который отличается от политика тем, что думает не о карьере, об интересах своей страны и ее народа».
Такой образ, бережно сохраненный и приумноженный, окажется очень полезным через два года, когда будет решаться вопрос о выборах нового президента Эстонской Республики. Так что кавычки для слова «уход» в данном контексте абсолютно уместны.
